Неточные совпадения
Гуманитарная теория прогресса приносит всякого человека в
жертву своему божку и не может найти оправданий для страданий и
жертв человеческой личности.
Тот взгляд на жизнь, который я называю историческим лишь в противоположность частному и который, в сущности, религиозный, — ценности ставит выше блага, он принимает
жертвы и страдания во имя высшей жизни, во имя мировых целей, во имя
человеческого восхождения.
Противоречивость марксизма отчасти связана с тем, что он есть не только борьба против капиталистической индустрии, но и
жертва его,
жертва той власти экономики над
человеческой жизнью, которую мы видим в обществах XIX и XX века.
Нельзя быть шпионом, торгашом чужого разврата и честным человеком, но можно быть жандармским офицером, — не утратив всего
человеческого достоинства, так как сплошь да рядом можно найти женственность, нежное сердце и даже благородство в несчастных
жертвах «общественной невоздержности».
Припомните: разве история не была многократно свидетельницей мрачных и жестоких эпох, когда общество, гонимое паникой, перестает верить в освежающую силу знания и ищет спасения в невежестве? Когда мысль
человеческая осуждается на бездействие, а действительное знание заменяется массою бесполезностей, которые отдают жизнь в
жертву неосмысленности; когда идеалы меркнут, а на верования и убеждения налагается безусловный запрет?.. Где ручательство, что подобные эпохи не могут повториться и впредь?
Историческое христианство не осуществило в
человеческой жизни завета любви и слишком часто сбивалось на старый завет
жертвы.
Богу нужны не
жертвы и истязания, а свободная любовь человека, свободное соединение
человеческого с божеским.
Авдотья Максимовна, Любовь Торцова, Даша, Надя — все это безвинные, безответные
жертвы самодурства, и то сглажение, отменение
человеческой личности, какое в них произведено жизнью, едва ли не безотраднее действует на душу, нежели самое искажение
человеческой природы в плутах, подобных Подхалюзину.
Всё это произошло для него совершенным сюрпризом, и бедный генерал был «решительно
жертвой своей неумеренной веры в благородство сердца
человеческого, говоря вообще».
Здесь молодой человек (может быть, в первый раз) принес некоторую
жертву человеческой природе: он начал страшно, мучительно ревновать жену к наезжавшему иногда к ним исправнику и выражал это тем, что бил ее не на живот, а на смерть.
Он закаляет законопреступную волю
человеческую и, очистив ее при посредстве наказания, приносит в
жертву вечной идее правды и справедливости!
Да и не может быть иначе: люди, верующие в злого и безрассудного бога, — проклявшего род
человеческий и обрекшего своего сына на
жертву и часть людей на вечное мучение, — не могут верить в бога любви.
По дороге приходилось, правда, раздавить репутацию женщины, как-то жаль, но что делать? Есть важные случаи, в которых личности
человеческие приносятся на
жертву великим планам!
— Для него жизнь — борьба за расширение знаний, борьба за подчинение таинственных энергий природы
человеческой воле, все люди должны быть равносильно вооружены для этой борьбы, в конце которой нас ожидает свобода и торжество разума — самой могучей из всех сил и единственной силы мира, сознательно действующей. А для нее жизнь была мучительным приношением человека в
жертву неведомому, подчинением разума той воле, законы и цели которой знает только священник.
В каждом губернском архиве ты найдешь бесконечный мартиролог, свидетельствующий о
человеческой живучести, а сколько отдельных единиц этого мартиролога замучено домашним образом, сколько досталось в
жертву заплечному мастеру под наименованием татей, душегубов, разбойников?
Мы суживаем и расширяем их по своему усмотрению, мы отдаем их в
жертву всевозможным жизненным компромиссам, забыв совершенно, что самое свойство естественных чувств таково, что они не подчиняются ни
человеческому произволу, ни тем менее каким-то компромиссам.
Не хочется верить, что эти белые ночи уносят вместе с весенними ручейками столько
человеческих жизней — эту неизбежную
жертву всякой весны…
Сообщалось, что эскадрилья аэропланов под Вязьмою действовала весьма удачно, залив газом почти весь уезд, но что
жертвы человеческие в этих пространствах неисчислимы из-за того, что население, вместо того чтобы покидать уезды в порядке правильной эвакуации, благодаря панике металось разрозненными группами, на свой риск и страх кидаясь куда глаза глядят.
Где-то встал и замер какой-то дикий крик; может быть, это последний вопль какой-нибудь
жертвы человеческого насилия или предсмертная агония зайца в когтях совы.
Романтизм беспрестанно плакал о тесноте груди
человеческой и никогда не мог отрешиться от своих чувств, от своего сердца; он беспрестанно приносил себя в
жертву — и требовал бесконечного вознаграждения за свою
жертву; романтизм обоготворял субъективность — предавая ее анафеме, и эта самая борьба мнимо примиренных начал придавала ему порывистый и мощно-увлекательный характер его.
Катерина Михайловна, исполненная, как известно моему читателю, глубокой симпатии ко всем страданиям
человеческим, пролила предварительно обильные слезы; но потом пришла в истинный восторг, услышав, что у Юлии нет денег и что она свои полторы тысячи может употребить на такое христианское дело, то есть отдать их m-me Бешметевой для того, чтоб эта несчастная
жертва могла сейчас же уехать к папеньке и никак не оставаться долее у злодея-мужа.
Везде она меня как-то случайно отыскивала, встречалась со мной с дружескими поцелуями и объятиями и всегда неустанно жаловалась на злокозненные происки
человеческого рода, избравшего ее, Домну Платоновну, своей любимой
жертвой и каким-то вечным игралищем.
Михайло Иваныч. Вот как иногда, внаете, судьба
человеческая играет! Ну, за что бы вы были моей
жертвой? Что вы такое для меня? Муха!.. А я бы должен был вас уничтожить, как какого-нибудь таракана бездушного! Ну как, например, рукой прикажете убить? От щелчка не пикнете. Стреляться угодно?.. Давайте: в бубнового туза на сто сажен попадаю. На саблях хотите?.. Как бы вы там себе ни лавировали, принесу мою шашку, перехвачу вашу саблю пополам и размозжу вам голову!
Оно и не может быть иначе: люди, верующие в злого и безрассудного бога, проклявшего род
человеческий и обрекшего своего сына на
жертву и часть людей на вечное мучение, не могут верить в бога любви.
Человеческой свободе, в силу которой человек одинаково мог и склониться к греху, и удержаться от него, дано было решить, понадобится ли действительно Голгофская
жертва, но как возможность она была предрешена в предвечном совете о сотворении человека...
Жертва дисгармонии
человеческой природы, она чувствовала себя очень несчастной, и в день присуждения ей премии Парижской Академией наук она писала одному из друзей: «Со всех сторон я получаю поздравительные письма, но в силу непонятной иронии судьбы. я еще никогда не чувствовала себя столь несчастной».
И самая молитва всегда есть
жертва Богу, жертвенное отдание
человеческой стихии, но постольку она есть и творчество.
Он доказывал Кишенскому, что поступки его с Висленевым превосходят всякую меру
человеческой подлости; что терпение
жертвы их, очевидно, перепилено, что это нерасчетливо и глупо доводить человека до отчаяния, потому что человек без надежды на спасение готов на все, и что Висленев теперь именно в таком состоянии, что он из мести и отчаяния может пойти и сам обвинить себя неведомо в каких преступлениях, лишь бы предать себя в руки правосудия, отомстя тем и Кишенскому, и жене.
В ответ на это Лимбург написал, что, не имея возможности вознаградить часть рода
человеческого (то есть Россию) за потерю такой прекраснейшей принцессы, он не может принять от нее такой
жертвы.
Опять задача для Гриши: жила Пелагея на воле, как хотела, не отдавая никому отчета, и вдруг, ни с того ни с сего, явился какой-то чужой, который откуда-то получил право на ее поведение и собственность! Грише стало горько. Ему страстно, до слез захотелось приласкать эту, как он думал,
жертву человеческого насилия. Выбрав в кладовой самое большое яблоко, он прокрался на кухню, сунул его в руку Пелагее и опрометью бросился назад.
Но
жертва любовью, подавление ее в себе во имя творчества может явиться источником
человеческого творчества.
Человеческая личность и ее вечная судьба приносятся в
жертву идее, ценности, мировому духу, мировому разуму и т. п.
К этому призван пролетариат, который падает
жертвой этой иллюзии, фетишизации и овеществления продуктов
человеческого труда.
Белинский прежде всего с обычной своей страстностью восстает против отвлеченного идеализма, далекого от конкретной жизни, который приносит в
жертву мировому духу, общему — индивидуальное, живую
человеческую личность.
Лучший тип коммуниста, т. е. человека, целиком захваченного служением идее, способного на огромные
жертвы и на бескорыстный энтузиазм, возможен только вследствие христианского воспитания
человеческих душ, вследствие переработки натурального человека христианским духом.
Дух Святой действует не в иерархических чинах, не во власти, не в законах природы или законах государства, не в детерминации объективированного мира, а в
человеческом существовании, в человеке и через человека, в
человеческом творчестве, в
человеческом вдохновении, в
человеческой любви и
жертве.
Но это есть
жертва личностью,
жертва человеческим.
Эта, окончившаяся пагубно и для Новгорода, и для самого грозного опричника, затея была рассчитана, во-первых, для сведения старых счетов «царского любимца» с новгородским архиепископом Пименом, которого, если не забыл читатель, Григорий Лукьянович считал укрывателем своего непокорного сына Максима, а во-вторых, для того, чтобы открытием мнимого важного заговора доказать необходимость жестокости для обуздания предателей, будто бы единомышленников князя Владимира Андреевича, и тем успокоить просыпавшуюся по временам, в светлые промежутки гнетущей болезни, совесть царя, несомненно видевшего глубокую скорбь народа по поводу смерти близкого царского родича от руки его венценосца, — скорбь скорее не о
жертве, неповинно, как были убеждены и почти открыто высказывали современники, принявшей мученическую кончину, а о палаче, перешедшем, казалось, предел возможной
человеческой жестокости.
Ему долго потом мерещился этот взгляд, поднимая со дна его сердца мучительные угрызения совести. Он усыпил впоследствии эту совесть — он позабыл и эту девушку —
жертву его первого преступления… Он утопил эти воспоминания в массе других преступлений, в потоках пролитой им
человеческой крови.
Надо было ожидать, что Луиза, с сердцем приготовленным для нежных впечатлений, узнав другую любовь, кроме сострадания к ближним, предастся этому чувству, как простодушное дитя, и увлечется им с тем постоянством и силою страсти, которые отличают ее пол и выбирают из него своих несчастных
жертв чаще, нежели из другой половины рода
человеческого.
— Ну, так сделай ты для меня одну вещь. Я высохла, я сделалась черства, болтаясь между скверными мужчинами и глупыми барынями. Мне забыть нужно, Степа, что существуют на свете мужчины. Меня надо толкнуть туда, где женская любовь обращена на все то, что есть самого святого на свете! И чтоб сейчас же от меня потребовали, как бы это сказать… de la résignation [безропотности (фр.).],
жертв, чтоб я тратила каждый день все, что у меня только осталось в душе
человеческого!..
— И они называются людьми? — с отвращением пробормотала она. — Люди? Нет, они хуже диких зверей!.. Бедная Таня могла сделаться
жертвой палачей, этих выродков
человеческого рода… Господь милосердный не дал мне сна, чтобы я могла спасти дочь Егора… И я спасу ее… Этот негодяй встретит меня на своей позорной дороге…
В описываемую нами эпоху лобное место было днем самым оживленным в городе. Это место смерти более всего проявляло жизни, так как без казни не проходило ни одного дня, и приспособления к ней, в виде громадного эшафота, виселицы и костров, так и не убирались с площади, в ожидании новых и новых
жертв человеческого правосудия и уголовной политики.
Ибо добрые — не могут созидать: они всегда начало конца: — они распинают того, кто пишет новые ценности на новых скрижалях, они приносят себе в
жертву будущее, — они распинают все
человеческое будущее!» (там же).
Маркс окончательно отрицает самоценность
человеческой личности, видит в человеке лишь функцию материального социального процесса и подчиняет и приносит в
жертву каждого человека и каждое
человеческое поколение идолу грядущего Zukunftstaat’a [Государство будущего (нем.).] и блаженствующего в нем пролетариата.
Человек, живое, страдающее конкретное
человеческое существо, должен быть принесен в
жертву сверхчеловеческой «идее».
Вот мои труды, мои
жертвы: видишь, они
человеческие!
Так раскрывается в «Бесах» распадение необыкновенной
человеческой личности, истощившей свои силы в безмерности своих стремлений, не способной к избранию и
жертве.
Ведь и Митя Карамазов не убивал своего отца и пал
жертвой несправедливого суда
человеческого.
Социализм переходит уже к какому-то нечеловеческому содержанию, к нечеловеческой коллективности, во имя которой все
человеческое приносится в
жертву.